В последнее время в социальных сетях и некоторых цифровых СМИ, а также среди некоторых «знаменитостей» в коротких роликах, стал популярен термин «оманский облик». Я видел несколько лекций на эту тему, но так и не смог найти четкого определения этого понятия, его критериев и границ, а также степени его пересечения с меняющейся идентичностью. Существует обобщенный образ, в основном связанный с мужчиной, одетым в традиционную оманскую одежду (дишдаша) и головной убор (муссар или кумма), с кинжалом (ханджар) и тростью, сидящего в определенной позе. Это также относится к способу подачи кофе и расспросам о новостях гостя, а также к другим обычаям, принятым в обществе.
В словаре «Мухтар ас-Сихах» говорится, что «самт» (облик) – это «путь, а также облик добрых людей». Возможно, это определение связано с религиозной одеждой – если можно так выразиться – принятой в определенном обществе, поскольку сама религиозная одежда меняется географически и во времени. В словаре «Аль-Васит» «самт» означает «хороший облик, следование по пути по наитию... и самт – это ясный путь, учение, спокойствие, достоинство, облик и точка в небе над головой наблюдателя». В этом определении есть эмоциональная составляющая, связанная с обликом, такая как молчание и немногословие, за исключением важного, и наблюдаемая составляющая, такая как внешний вид одежды и следы от поклонов на лбу у некоторых, указывающие на частое совершение религиозных обрядов. Это было широко распространено среди некоторых суфиев и аскетов.
Из этого следует, что облик связан с меняющейся идентичностью («путь и учение»), а не является сам по себе фиксированной идентичностью. То, что сегодня не является привычным, может стать таковым завтра, и то, что неприемлемо в одном обществе, может быть приемлемо в другом. Например, вставание для приветствия гостя является обычным явлением в Омане, и считается предосудительным, если хозяин приветствует гостя сидя. В то же время в некоторых странах Магриба принято приветствовать гостя сидя, не вставая. То же самое касается одежды: в Йемене и даже в Дофаре, например, считается признаком уважения выходить в изаре (традиционной набедренной повязке) и совершать в нем молитву, что является древним арабским обычаем, существовавшим даже в раннем исламе. Однако сегодня в большинстве регионов Персидского залива считается неприемлемым встречать в нем гостя или входить в мечеть или на собрания для выражения соболезнований или радости.
Ранее на похоронах можно было увидеть многих, выражающих соболезнования, не демонстрируя радость, не надевая кумму или муссар, не нося трость и ханджар, поскольку это считалось неуместным для похорон, которые больше располагают к простоте и скорби. Многие приходили без головных уборов и без трости в руках. Однако сегодня, из-за «движения идентичности», стало обычным явлением обратное. Некоторые даже преувеличивают с ношением ханджара, чтобы это было преобладающим образом, а не ограничивалось лишь некоторыми видными людьми.
Вполне естественно, что на меняющуюся идентичность влияет современность, а также модернизация. Это связано с миграцией, смешением культур, а также со СМИ и туризмом. Например, когда современность, в результате промышленной революции и последующих событий, начала проникать на Аравийский полуостров (то есть в страны Персидского залива) в конце XIX и начале XX веков, ее проникновение в Бахрейн было более ранним, быстрым и восприимчивым. Затем она медленно проникла в остальную часть Залива, и это проявилось в одежде, транспорте, способах еды и слушания, таких как радио, кино, фотография и использование банкнот, и даже в мечетях, таких как громкоговорители. Вокруг принятия многих из этих вещей велись споры. Например, в Омане «костюм и ботинки» начали входить в общество задолго до 1970 года, и мнения об их использовании разделились.
В связи с этим Халфан бин Джамиль ас-Сияби (ум. 1392 г. хиджры / 1972 г. н.э.) говорит: «Что касается костюма и ботинок, то Всевышний Аллах разрешил людям любую одежду, кроме той, на запрет которой есть доказательства, такие как золото и шелк для мужчин, а не для женщин. Это в основе своей законно, но если эта упомянутая одежда станет одеждой людей, поклоняющихся другим богам, и их символом, и по ней их будут узнавать, как узнают христиан... по их большим куммам, то это нежелательно для мусульман, поскольку в этом есть подражание им». То же самое касается ношения брюк и галстука. Говорят: «Если брюки прикрывают тело мужчины от пупка до колен, то в этом нет ничего плохого, и это дозволено, даже более скромно, чем изар, если он надет один. Если же сверху надета рубашка, то это дозволено безусловно. Что касается галстука, похожего на пояс, то это недопустимо, его используют христиане, и это различие между мусульманином и христианином во внешнем виде, а Аллах знает лучше». Они также разрешили «носить часы на запястье... если это делается с правильной целью в шариате», например, для определения времени молитвы. Также велись споры о еде с помощью ложек и вилок и о еде за столами. «Наш Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, как мы передаем, не ел с помощью ложек и вилок, а ел тремя пальцами, а иногда помогал четвертым и пятым, но мы не говорим, что есть с помощью ложек запрещено, если только еда не противоречит Сунне. Если же он хочет противоречить ей, то это запрещено, а есть над стульями дозволено, если это не делается из-за высокомерия и надменности, то это запрещено». Также они запретили «смотреть кино и сидеть в нем... это вид колдовства». Идея кино присутствовала рано, поскольку имам аль-Халили (ум. 1373 г. хиджры / 1954 г. н.э.) считал посещение кинотеатра развлечением и игрой, а трату времени на это – одним из величайших зол. Имам аль-Халили также считал прослушивание Корана по радио или сантуру развлечением: «Не является почитанием Корана его чтение в сантуре».
После 1970 года ситуация в Омане обострилась из-за большего открытия для СМИ и демографии. Возникли споры о движении идентичности, которые иногда доходили до обвинений в ереси и нечестивости. Некоторые из этих споров были сохранены первыми газетами и журналами, а также некоторыми богословскими трудами, такими как фетвы. В то время среди молодежи было распространено отращивание волос и ношение цветной одежды, что разозлило одну оманскую писательницу. Она написала статью в журнале «Аль-Гадир» № 37, Сафар 1401 г. хиджры / декабрь 1980 г. н.э., под названием «О женоподобной молодежи», и посчитала, что «сегодняшняя молодежь перешла границы, и вместо того, чтобы превратиться из молодежи в мужчин, которыми мы гордимся и дорожим, они превратились в ничтожества, сравнимые с девушками по форме и содержанию», что вызвало споры и ответы в то время.
Сегодня движение идентичности происходит в гораздо большем масштабе, что вполне естественно, поскольку мир открыт друг для друга, и единственным влиятельным фактором больше не являются новые СМИ, как этого боялся английский психиатр Чарльз Дави в первом десятилетии XX века из-за влияния, «подражания и копирования героев экрана, таких как Джеймс Дин, Пресли и другие американские актеры» на подростков в его стране, Англии, и остальной Европе, особенно в то время, - текст Лейлы аль-Хафи, переводчицы его книги «Проблемы молодежи», ее перевод 1960 года. Сегодня мы говорим о влиянии китайской и корейской культур, конкурирующих с американской культурой. Более того, современные технологии, такие как Instagram и TikTok, и короткие ролики во всех социальных сетях оказывают явное влияние.
Они более всеобъемлющи, чем ограничены конкретными географическими областями, и вносят больший вклад в движение идентичности. Это не мешает изучать такой феномен, как «оманский облик», с социальной, систематической и познавательной точек зрения, с его видением и особенностями. Но я боюсь, что он будет идеологизирован и сведен к определенному аспекту идентичности, представляя общество в его многообразии как однородное, и что он станет препятствием, мешающим принятию других и естественному движению открытости в обществе. Поэтому подобные преобразования следует изучать более глубоко, избегая упрощений и предвзятых идеологических взглядов, будь то религиозных, социальных или культурных.